Газета «Санкт-Петербургские ведомости» (выпуск № 014 от 28.01.2010) опубликовала статью директора Государственного Эрмитажа М.Б. Пиотровского «Атаки на музейный фонд». Публикуем отрывки из этой статьи.
М. Пиотровский
Я не раз говорил об отношениях между музеями и церковью. Думаю, к теме нужно вернуться, потому что вопрос очень острый
У меня вызвали удивление слова главы комиссии Общественной палаты, прозвучавшие с телеэкрана, в которых культурное наследие противопоставлялось духовности. Такое представление идет от малой образованности нашего общества. Так вышло, что два поколения, занятых борьбой в политике, хождением во власть, оказались в чем-то обделенными в сфере культуры. Во-первых, они не знают, что такое музеи. Во-вторых, не понимают, что такое духовность и культурное наследие. Не понимают, что культурное наследие и есть духовность нации.
Религия и культура не противостоят друг другу. Они друг друга дополняют, хотя и говорят на разных языках. Более того, в периоды невзгод они могут заменять друг друга. Когда церкви у нас в стране, по существу, не было, знание о религии передавалось через музеи. Об этом, кстати, говорил патриарх Кирилл.
По большому счету музеям и церкви нечего делить. Острый публичный конфликт создается на пустом месте. Есть ритуальное искусство, в котором преобладает сакральное. Его место в храме. Есть ритуальное искусство, в котором общечеловеческая доступность важнее. Попав в музей, оно становится общедоступным. Моя позиция: музеям и церкви надо договариваться напрямую, без посредников. Посредники нередко хотят замолить собственные грехи за чужой счет или использовать духовную энергию религии и культуры в целях весьма приземленных.
Мы все время слышим слова «имущество», «собственность». Гораздо реже слово «святыни». Формально речь и идет о собственности, в последнее время об облегчении передачи этой собственности церкви. Музейные вещи до сих пор передавались церкви решением министерства. Теперь готовится закон, который должен облегчить процедуру. Не понимаю, зачем? Всякая передача в собственность должна быть осложнена, для того чтобы не произошло ошибки. Для этого в законах есть множество препон. Как в религии существует множество правил, чтобы человек не совершил большой ошибки.
В десятый раз напоминаю: музейный фонд – почти единственная часть национального достояния, которая не подверглась приватизации и разграблению. Попыток было много, они продолжаются. Это усугубляется тем, что люди, привыкшие слышать о музейных сокровищах, представляют их в виде конкретных ценностей – золота, бриллиантов... Они не знают, что ценность вещи создает музейный и научный контекст.
…
Передача музейных вещей церкви – не вопрос справедливости. Это совершенно новая ситуация. Сегодня церковь играет важную духовную роль в России. Для исполнения этой роли ей нужны помещения, здания, храмы, ритуальные предметы... В этом проблема. Ее надо решать.
…
По существу, церковь используется для новой атаки на общественное культурное достояние, для вывода его из общего пользования. Это вызывает глубокое сожаление и может нанести урон самой церкви, возродив самые печальные стереотипы, связанные с ее образом в русской истории и культуре. В какой-то мере они явились причиной русской революции, от которой сама церковь и пострадала. Когда у нас начинают говорить о православной общественности, простите, но всякий русский интеллигентный человек вспоминает, что это не церковь, а что-то совсем другое...
Музейный фонд неприкосновенен. Из него ничего не должно изыматься. Кроме самых крайних случаев по федеральному закону. Музей – организм, в котором все части тесно связаны. Это такая же святыня, как храм. В нашей истории музеи неоднократно подвергались разорению: после революции были продажи за границу, переплавка ценностей, музейных в том числе, выдача вещей для представительских целей, подарков, возврат трофеев. В послесоветское время мы имеем новые попытки возврата трофеев, а также возврата вещей прежним владельцам, изъятие икон и церковных зданий.
В церковной теме особое внимание привлекает попытка изъятия вещей именно из музеев. В музеях все лежит и никуда не денется. Есть громадные частные коллекции, награбленные из церквей, они вывозятся за границу. Если это остановить, хватит икон на все церкви. В антикварных магазинах и на аукционах полно прекрасных икон. Казалось бы, государство могло бы потратить силы, средства и влияние на то, чтобы компенсировать свою вину перед церковью. Хорошо бы вспомнить о поддержке сегодняшней русской иконописи.
…
Можно ставить другой вопрос: не передать ли часть вещей и икон из церкви в музеи?
…
Есть ситуация, о которой надо говорить честно и открыто. Деятельность церкви надо обеспечить за счет государства, а не за счет музеев. Наш рецепт в создании согласительной комиссии – деятели церкви и музейщики. Если будет иначе, возникнет конфликт, он может оказаться очень острым.
Повторю, музеи – хранилище культурной памяти нации. К ним нельзя относиться как к складам, из которых государственный аппарат может черпать что угодно и когда угодно: захотели – отдали Хаммеру, захотели – выставили на западный аукцион, захотели – вывезли во дворцы и посольства, захотели – отдали церкви...
Все новости
